CIII.
Прошло много времени, больше часа. Наконец купол вернулся на свое прежнее место и снова стал прозрачным. Восемь из одиннадцати членов Совета спокойно располагались на своих местах. С Лихтенхерцев, как пух с одуванчиков, облетали белые коконы.
– Мы готовы огласить наш вердикт, – сказал Падишах из Шарлоттенбурга. – После долгих споров нам удалось достичь консенсуса.
– Серб, – сказал Александр, – за участие в нападении Тараска на Александрплатц ты и твои люди, имеющие к этому отношение, объявляются в Берлине вне закона и приговариваются к смертной казни. Приговор в отношении тебя будет исполнен немедленно.
Рот Серба распахнулся в крике, но звука не последовало. Вместо этого из его горла, носа, ушей и глаз хлынула вода. Тучное тело на коляске задергалось, выгнулось, чуть набухло, а затем обмякло.
– По поручению Совета Ведьма из Вильмерсдорфа привела приговор в исполнение, – сказала молодая рыжеволосая женщина.
– Вильгельм Лихтенхерц, – прошелестел Танненбаум. – За организацию нападения Тараска на Александрплатц, организацию взрыва Поезда около музея Боде, похищение бесценного артефакта и прочие преступления вы объявляетесь в Берлине вне закона и приговариваетесь к смертной казни. Приговор будет исполнен немедленно.
На этот раз всё прошло менее гладко. Вильгельм сорвался с места, выпустил два хлестких заклинания, одно из которых сверкающим сгустком раскаленной плазмы полетело в сторону Танненбаума, а второе ударило искрящимся красным кнутом по Виктору. Сгусток был перехвачен Кубом из Гезундбруннена, который сменил цвет на сиреневый и на несколько секунд превратился в Тетраэдр. Кнут же попал по Виктору, прошел насквозь и проплавил каменное кресло под ним. Виктор продолжал смотреть на сына, улыбаясь грустно и покорно. Заклинание не нанесло ему никакого вреда.
Александр вскинул руку и стер Вильгельма. Того просто не стало. Груда пустой одежды, волос, зубов и ногтей упала в траву.
– По поручению Совета Александр привел приговор в исполнение, – печально резюмировал он.
– Виктор Лихтенхерц, – сказала Сивилла из Кёпеника, – а теперь – по поводу выдвинутого против вас обвинения и той вины, которую вы несете за преступления членов своей семьи. В свете предоставленной вами информации обвинение считается недоказанным. Тем не менее вы признаетесь частично ответственным за случившееся. Совет лишает вас права вето на все грядущие голосования. Кроме того, Совет принимает решение о физическом наказании.
Всё тело Виктора выгнулось от непереносимой боли. Его руки и ноги задергались, как у марионетки. Из глаз брызнули слезы. Он упал на колени и задрожал, словно тысячи невидимых игл вгрызались ему под кожу. Вот теперь Лу испытала злорадство. Это было мелочное, неправильное чувство, но оно принесло ей удовлетворение.
На протяжении всего наказания Виктор не издал ни звука. Когда всё кончилось, он поднялся, отряхнул помятую одежду, вытер лицо. Клавдия намочила платок и предложила ему вытереться. Спокойно, твердым шагом он вернулся к своему разломленному почти пополам креслу и сел в него. Он всё еще улыбался, грустно и мудро.
– По поручению Совета Скелет из Моабита привел приговор в исполнение, – сказал внимательно рассматривающий Виктора Скелет.
– Место Вильгельма в Совете заменит моя дочь, Доротея Лихтенхерц, – как ни в чём не бывало заявил Виктор.
Возражений не последовало. Все напряженно молчали. Доротея спустилась с постамента и холма, прошла чуть вперед, уселась на свободное каменное кресло. Всем своим видом она излучала триумф.
У Лу защемило сердце. После всего, что произошло, Виктор выиграл? Она посмотрела на Александра в растерянности. Тот никак не отреагировал, притворившись, что у него запотели очки.