LXXXIV.
Лу и Пилар стояли спина к спине, зажав до смерти напуганного Мигеля между собой. На них уже набросились три изнаночных чудовища. Двоих Лу испепелила молниями, а третьего разрубила пополам Пилар, превратив свою правую руку в косу очистительного света. Левой она сильно сжимала ладошку Мигеля. Лу наскоро поставила вокруг них гравитационный и энергетический барьеры, смутно подозревая, что против Тараска они не помогут. Тот вылезал из-под земли не торопясь, основательно, цепляясь за крошащийся асфальт сотней коротких щупалец. Головы как таковой у него не было, не было даже какой-то морды. Судя по всему, Тараск был слеп и ощущал реальность жабрами и присосками, раскиданными по всему его длинному сегментарному телу. Тараск выползал из дыры, разворачиваясь, поднимаясь во весь рост и являя присутствующим всю свою червеобразную пеструю плоть.
Вдруг Пилар дико закричала.
– Мигель! Мигель! – вопила она, всё еще сжимая ручку ребенка.
Лу на секунду растерялась, а потом паническая волна дошла и до нее, коснулась ее сознания, и Лу позабыла про кричащую подругу.
Она увидела, что стоит на коленях перед Иммануилом, во всём его трехметровом великолепии. В руках ангел сжимал нестерпимо пылающий огненный меч.
– ТЫ ДУМАЛА, ВСЁ КОНЧИЛОСЬ? – спросил он.
Он был абсолютно голым, и кончик его полунапряженного члена размером с боксерскую перчатку почти касался лба Лу. Девушка подняла глаза. Ангел смотрел на нее с холодной яростью. Лу приоткрыла рот, потянулась… этот момент словно застыл во времени. «Арк, где же ты? – пронеслось в голове у Лу. – Никто мне не поможет!.. – толкаясь, влезло следом. – Всё нужно делать самой», – поняла она. И что есть силы вонзила в качавшуюся перед ней пунцовую дыню материализовавшееся в левой руке шило.
Раздался вопль, кровь брызнула ей в лицо вперемешку с огнем, и видение исчезло. Она по-прежнему стояла на Александрплатц спиной к дрожащей и орущей Пилар, и к ним со всех сторон подбирались изнаночные твари.
Метрах в десяти от них Тараск уже почти продавил свое тело сквозь узкую дыру в асфальте и теперь возвышался над площадью, ростом доходя почти до верхнего этажа госпиталя. От него во все стороны разлетались электрические разряды, искры и даже огненные всполохи, а внизу, на земле, повсюду открывались и схлопывались новые разноцветные порталы, откуда иногда успевали вывалиться новые и новые тойфели. Тараск всем своим существом заставлял реальность трескаться. Лу подлила еще энергии в защиту, а потом вложила всё оставшееся у нее могущество в один-единственный удар, даже не стараясь придать ему некую форму. Бирюзовая молния толщиной в электрический столб вылетела из ее руки и ударила прямо в бок червеобразного монстра. Раздались оглушительный треск и вой, и ударной волной смело всех людей и тойфелей на десятки метров вокруг. Тараск с грохотом отлетел назад и врезался прямо в госпиталь. Здание сложилось под его весом, как картонная коробка, и Лу с ужасом увидела, как чудовище конвульсивно забилось, задвигало одновременно всем телом, разрушая госпиталь еще больше. С шумом рухнула крыша, придавив Тараска сверху. На секунду настала полная тишина, и даже Пилар перестала кричать и ругаться по-испански, и было слышно, что в этот самый момент Мигель совершенно спокойным и уверенным голосом произнес:
– Мама?