L.
Между музеем и путями было где-то полметра, а внизу, на высоте примерно третьего этажа, лежали обломки моста и здания. Арк легко выскочил из дыры в стене и перепрыгнул на мост. Расписание он не помнил, но Поезда слышно не было ни с одной стороны. Карман храбро тявкнул и сиганул за хозяином, Арк успел его поймать в самый последний момент.
– Если бюст вынесли именно так, куда его могли деть? – крикнул Арк оставшимся в музее.
Он сделал пару шагов по мосту и посмотрел вниз, на Шпрее. Та была необычно спокойна. По ровной мглистой поверхности пробегала еле заметная разноцветная рябь.
После Смещения Шпрее перестала быть рекой в общепринятом смысле. Она всё еще соединяла реку Даме на востоке и реку Хафель на западе, но сама по себе перестала быть массой воды. Если бы в Берлине оставалась микологическая лаборатория, то работающие там ученые, проведя серию научных экспериментов, смогли бы с уверенностью заявить, что вся вода в Шпрее превратилась в огромное полужидкое-полутвердое образование, состоящее из крайне сложной переплетенной сети мицелиев, или, говоря по-простому, грибниц.
Простые же жители Берлина о чём-то подобном догадывались, но предпочитали глубоко об этом не задумываться, благо других забот тоже хватало. В нередкие моменты, когда гриб-река упоминалась в разговоре или даже попадала в поле их зрения, они называли ее просто Шпрее и, sapienti sat, шли дальше по своим делам. Ходил слушок, что люди, которые слишком долго вглядывались в Шпрее, сходили с ума. Впрочем, после Смещения поводов для этого стало слишком много, и еще один дополнительный погоды не делал и статистику не портил. Но сейчас Арк смотрел на Шпрее во все глаза. Потому что благодаря случайному озарению – то ли ее поверхность как-то особенным образом блеснула и он заметил это краем глаза, то ли Карман проявил к ней особое внимание – он понял, куда можно было спрятать бюст Нефертити сразу после взрыва Поезда, да так, чтобы никто и не догадался там искать.
Шпрее молчаливо смотрела назад – в Арка. Ее поверхность казалась бархатной, муаровой, по ней то и дело пробегали оранжевые и зеленые всполохи. Виднелись островки, из которых росли более привычные человеческому взору грибы с выгнутыми куполообразными шляпками. Они покачивались едва заметно, хотя ветер дул сильный, ледяной.
Арк никогда не слышал, чтобы кто-то залез в гриб-реку и выбрался из нее живым или как кто-то что-то оттуда достал. Наверное, в Шпрее можно было спрятать бюст Нефертити. Спрятать хорошо, чтобы никто, даже хозяйка музея Боде, не нашла. Но как его потом вернуть? Арк присел на корточки и поглядел через край. Опоры моста уходили в колышущуюся глубину. Никаких лестниц или веревок не было видно. Арк подозвал Кармана и достал из Пасти револьвер. Сначала хотел выстрелить, а потом просто достал пулю, зажал в правом кулаке и выставил руку как можно дальше. Револьвер убрал в левый карман брюк. Пуля чуть заметно холодила ладонь. Арк разжал пальцы, и она тяжело полетела вниз. Отрицая все законы физики, замедлилась, подлетая к поверхности Шпрее, сверкнула на зимнем солнце, и грибная масса беззвучно поглотила ее. Ничего не изменилось.
Арк встал на ноги, и тут одновременно случилось несколько событий. Во-первых, громко залаял Карман. Во-вторых, Лу крикнула: «Осторожно!» В-третьих, Арк заметил, как к нему по мосту бежит темная фигура в шляпе. А в-четвертых, что-то неожиданно сильно и больно ударило его в правое плечо.