XXXIX.
Наличие работников позволяло Арку сфокусироваться на собственных поисках. Копал он в двух направлениях и перво-наперво собрал воедино всё, что связано с семьей Лихтенхерц. Вторым направлением поиска было изучение способов мгновенной телепортации крупных предметов. Последнее удавалось не очень хорошо: подобное колдовство известно не было, а самое обидное – все признавали, что если кто-то о нем и может знать, так это сам Нигош. Несмотря на это Арк всё еще не верил, что его Хозяин сбежал, оставив его одного. Не хотел в это верить. Арк снова и снова прокручивал в голове события того дня, на стене напротив окна появилась практически поминутная разбивка: с момента, как он добрался до Башни, и до момента исчезновения Хозяина и атаки врагов. Арк собирал свидетельства очевидцев, даже искал миньонов, участвовавших в том нападении. Ульрих и Павел смогли передать ему наиболее полную картину, но всего этого было катастрофически мало. Не ясно было, скажем, почему, находясь внутри Башни в момент телепортации, никуда не переместились ни Арк, ни Карман. Были также другие, более технические вопросы. Что-то внутри всё же убеждало Арка, что Хозяин не сбежал самостоятельно, что его забрали против воли и что разгадка находится где-то у Лихтенхерцев.
На этом фронте Арк тоже продвинулся недалеко. Он собрал всю общеизвестную информацию, но как следует углубиться в историю и тайны этой семьи ему не удалось. Основные же факты были таковы. Клан Лихтенхерц состоял из шести человек, трое из которых были членами Совета Одиннадцати: глава семьи Виктор Лихтенхерц, его жена Клавдия и старший сын Вильгельм. Занимали они три главных здания на Музейном острове – Берлинский кафедральный собор (он же Берлинский Дом), музей Пергамон и Новый музей. Среднему сыну Отто, дочери Доротее и ее мужу Франсуа принадлежали Старый музей, музей Боде и здание Национальной галереи. Семья их была именно семьей, единой силой, вместе путешествовавшей по Изнанкам и вместе набиравшей силу и опыт. Все шесть Башен были складами артефактов невероятной древности и мощи, что делало их обладателей чрезвычайно опасными противниками для кого бы то ни было. По территории и населению Музейный остров был невелик, но он являлся самым центром города, историческим, духовным и культурным, и накопленная в нем сила превышала все разумные пределы. Кроме того, Музейный остров был именно островом, то есть со всех сторон был окружен рекой Шпрее. Проникнуть на него незамеченным казалось невозможным. Лихтенхерцы строжайшим образом охраняли свои секреты и превратили всё население острова в хундескопфов – своих псоголовых миньонов, Амулетами Верности которых служили их же неотделимые от тела собачьи головы. Шансов подкупить или освободить такого миньона также не было.
Лихтенхерцы были чрезвычайно влиятельны во всём городе, с руками в сотнях карманов. Они наверняка смогли бы захватить в нем власть, если бы не отдельные сильные колдуны, вроде Александра или Этваса Андереса. Или Нигоша. Арк, к стыду своему, осознал, что не имел ни малейшего понятия о природе вражды между ними и Хозяином. Когда он жил в Башне, привычки задавать лишние вопросы у него не было, и он просто делал всё, что прикажет Нигош. Сейчас же, набрав кое-какие данные и имея время как следует пораскинуть мозгами, Арк понял, что, перефразируя Сократа, ничего не понимает, по крайней мере, когда дело доходит до мотивации владельца Темной Башни Осткройца. Нигош вообще выбивался из ряда колдунов Берлина: несомненно могущественный, специалист по порталам в Изнанки и обратно, он тем не менее не захватывал власть во Фридрихсхайне или Осткройце, а ограничивался лишь своей Башней, предпочитая отшельническую жизнь вместе с парой-тройкой питомцев. Интересы Хозяина словно бы лежали совершенно в иной плоскости, чем медленное накапливание силы, но какими они были на самом деле, Арк не знал.